EUROPAORIENTALIS37(2018) О ГРАММАТИКЕ РУССКОГО ЯЗЫКА ПРОФ. ВОЙНОВИЧА Алессандро Чифариелло О г р а м м а т и к а х р у с с к о г о X I X в е к а н а и т а л ь я н с к о м я з ы к е Системные подходы к научному анализу учебников по грамматике многообразны и постоянно зависят от предмета исследования: подход к анализу описательно-теоретической грамматики родного языка совер-шенно не похож на подход к анализу грамматики изучения иностранного языка. Во-первых, очень важно определить типологию анализируемой книги по грамматике иностранного языка на родном языке, содержание текста которой не является полностью чистой грамматикой, а может включать также грамматическую часть с правилами, практическую часть с упра-жнениями и текстами для чтения и маленький словарь иностранного языка. Во-вторых, текстуальный вид грамматик может играть также пе-дагогическую роль в процессе изучения и усвоения иностранного языка, как и разные виды текстов, в том числе беседы, чтения, антоло-гические сборники и т.д. В-третьих, в перспективе преподавания ино-странного языка конечный вид пособия определяется особенностью педагогической функции последнего, заключающейся в обучении больше или разговорному языку для практических целей (путешествие, торговля и т.п.), или литературному языку для переводческих целей (переводы художественной литературы, технико-научной литературы и т.п.). Нако-нец, мы должны относиться с большим уважением к каталогизации грамматик через внимание к особым данным и параметрам, в том числе к личности автора, его роду занятий и званию (академик, преподава-тель, педагог, носитель иностранного языка), названию книги, типоло-гии книги (пособие, учебник, краткое руководство, грамматика), году издания, издательству, типологии издания (оригинальное, адаптирован-ное, переводное), сфере использования (в школе, в институте, в универ-ситете, на частных уроках, для самостоятельного изучения), методу (индуктивный, дедуктивный, сравнительно-исторический, смешанный), адресатам, книге (однотомная, двухтомная и т.д.), числу страниц.1 В _________________ 1 См. о системных подходах к научному анализу учебников по грамматике
ино-течение XIX века отмечается пять попыток составить грамматику рус-ского как иностранного на итальянском языке. Из них только две были удачными – две книги были изданы. Первая грамматика (1830) принадлежит перу Джузеппе Де Чигалла (ит. Giuseppe De Cigalla / гр. Ιωσήφ Δεκιγάλλας, 1812-1886), учившегося в Пизе грека итальянского происхождения, который в тридцатых годах XIX века опубликовал две работы на греческом языке: философскую грамматику итальянского языка2 и методическую грамматику греческого языка.3 Свидетельством интереса этого человека к русскому языку явля-ется хранящаяся в библиотеке университета Пизы рукопись 1830 г., со-держащая его грамматику русского языка на итальянском языке.4 Руко-писная грамматика Де Чигалла представляется отдельной попыткой об-общения итальянцем русской грамматики французского исследователя Маудру (фр. Jean-Baptiste Maudru, 1740-1808?) на французском языке (книга Маудру является описательно-теоретической грамматикой с грамматико-переводческим подходом).5 Грамматика Де Чигалла так ни-когда и не была издана. Вероятно, функция этой рукописной книги – изучение русского языка кем-то из круга общения автора. В XIX веке французский был основным языком-посредником обуче-ния русскому итальянских учащихся. Поэтому неслучайно Де Чигалла обратился к грамматике Маудру. Важность французского языка как ин-_________________
странного языка в публикациях: Albano Leoni F., Rosaria Pigliasco M. La grammatica. Aspetti teorici e didattici. Roma, 1979; Becchetti A., Cornaviera D., Panzeri Donaggio L. La dimensione culturale nell’insegnamento di L2. Milano, 1986; Catricalà M. Le grammatiche scolastiche dell’italiano edite dal 1860 al 1918. Firenze, 1991; Ciliberti A. Manuale di glotto-didattica. Firenze, 1996; D’Addio Colosimo W. I materiali linguistici nella didattica delle lingue. Bologna, 1983; Danesi M. Manuale di tecniche per la didattica delle lingue moderne. Roma, 1988; Nava A. Back to the Future. La grammatica inglese pedagogica di riferimento in Italia / San Vicente F. De Hériz A.L. Pérez Vázquez M.E. (eds.) Perfiles para la historia y crí-tica de la gramácrí-tica del español en Italia: siglos XIX y XX Confluencia y cruces de tradiciones gramaticográficas. Bologna, 2014. С. 331-345; SanVicente F. Note sullo sviluppo attuale della storiografia per le seconde lingue // Studi Italiani di Linguistica Teorica e Applicata. 2017. XLVI. 2. С. 183-192.
2 Δεκιγάλλας Ι. Γραμματική φιλοσοφική ήτοι λελογισμένη της Ιταλικής γλώσσης. Αθήναι,
1836.
3 Δεκιγάλλας Ι. Γραμματική μεθοδική της ελληνικής γλώσσης. Ερμούπολις, 1839. 4 De Cigalla G. Grammatica Elementare della Lingua Russa. 1830. Mss. 585. Biblioteca
Universitaria di Pisa (рукопись).
5 Maudru J.-B. Élémens raisonnés da la langue russe, ou Principes généraux de la
струмента для изучения русского языка подтверждается использованием русских грамматик на французском (например, грамматики Греча-Рейфа, – ру. Николай Иванович Греч / фр. Nicolai Gretsch, 1787-1867, и ру. Карл Филипп Рейф / нем. Carl Philipp Reiff / фр. Charles-Philippe Reiff, 1796-1876?, – или знаменитого пособия Паула Фукса – нем. Paul Fuchs, ?), начиная с эпохи после Рисорджименто в первых курсах Джакомо Линьяны (ит. Giacomo Lignana, 1827-1891) в неаполитанском универси-тете. Через полвека после того как Де Чигалла сочинил свое рукописное пособие, было несколько попыток издать грамматики русского языка на итальянском. Одной из них является публикация грамматики ученика Линьяны Доменико Де Виво (ит. Domenico De Vivo, 1839-1897). Являясь в то время лектором итальянского языка в Дерптском университете (Тарту), в 1882 г. Де Виво успел опубликовать первую в истории рус-скую грамматику на итальянском (1882).6 Грамматика Де Виво имела прямую педагогическую цель, т.е. книга была написана для использова-ния студентами итальянских вузов того времени. Другая подобная попытка (1883) – рукопись грамматики Генри Гри-малы-Любанского (пол. Henryk Grzymała Lubański / ит. Enrico Grimala-Lubanski, 1816-1892?). С 1883 года по 1892 год Любанский преподавал русский в римском университете. Он много лет пытался опубликовать свое руководство по русской грамматике, так и не издав его. К сожале-нию, рукопись 1883 г. была потеряна. Об истории неуспеха публикации мы узнали благодаря личному делу Любанского, успешно сохранивше-муся в Центральном государственном архиве в Италии.7 Рукопись грам-матики, видимо, была использована на курсах русского в университете Рима вместе с учебником Фукса8 или с новым изданием 1878 г. грамма-_________________
6 De Vivo D. Grammatica della lingua russa. Con speciale attenzione al movimento
del-l’accento. Dorpat, 1882. См. об этом в публикациях на итальянском, русском и английс-ком: Чифариелло А. О первой русской грамматике на итальянском языке // Ученые за-писки Петрозаводского Государственного Ун-та. 2017. № 7 (168). С. 96-103; Он же. Domenico De Vivo: tra russistica e italianistica nella seconda metà dell’Ottocento // Russica Romana. 2017. XXIV. С. 47-72; Он же. L’insegnamento della lingua russa nell’Università italiana dal 1864 al 1892 // Italiano LinguaDue. 2018. 1. С. 149-167; Он же. Domenico De Vivo’s Approaches to teaching Russian and Italian as a Second Language in the Second Half of 19th Century. 2019 (в печати).
7 Lubanski H.G. Roma 1892, Università, Facoltà letteraria. Pos. 23, b. 150. Ministero della
Pubblica Istruzione, Direzione Generale per l’Istruzione Superiore (1891-95). Archivio Cen-trale dello Stato (ACS) (дело Г. Любанского).
8 Fuchs P. Nouvelle Grammaire russe, Contenant outre les principales règles de la langue
russe des thèmes, des lectures et des conversations d’après une méthode à la fois théorique et pratique. Heidelberg, 18721.
тики Рейфа под редакцией Луи Леже (фр. Louis Léger, 1843-1923).9 В то время оба французских пособия были ‘бестселлерами’ в Европе, и они позволяют предположить, каков был методический подход у Любанско-го: он, вероятно, использовал одновременно грамматико-переводческий и фонетический подходы, чтобы поддерживать изучение русского как иностранного на высоком уровне.10 Ещё одну грамматику пытался сочинить в 1888 г. Джузеппе Лоски (ит. Giuseppe Loschi, 1858-1937), преподаватель итальянского языка и литературы в средней школе. Его неизданная грамматика русского язы-ка сохранилась в городской библиотеке г. Удине.11 Рукописная грамма-тика Лоски была описана уже 50 лет назад в статье А. Иванова.12 Про-блема на самом деле в том, что грамматика является маленькой книгой, состоящей из 17-ти рукописных страниц, представляющих “изложение своего рода опытов личного изучения” русского языка Лоски.13 Лоски не опубликовал грамматику русского языка, но он все-таки успел пере-вести на итальянский, отредактировать и издать грамматику словенско-го языка Я. Скета.14 Итак, только в 1897 г. издали грамматику русского языка на италь-янском15 – вообще первую в Италии, и вторую в истории грамматики русского языка на итальянском, если считать первой грамматику Де Виво, изданную тогда в Российском государстве. Книга Войновича 1897 г. представляется грамматикой-учебником русского как иностранного. Но автор грамматики указывает в издании только свою фамилию и зва-ние – профессор Войнович, а имя его до сих пор не известно. Фамилию Войнович без указания имени можно увидеть в обзоре итальянских издательств только благодаря тому, что в 1897 г. миланский издатель _________________
9 Reiff Ch.-Ph. Grammaire russe, avec des tableaux synoptiques pour les déclinaisons et
les conjugaisons, des thèmes ou exercices gradués, le corrigé de ces exercices et l’accentuation de tous les mots russes. Paris, 18784.
10 См.: Cifariello A. L’insegnamento della lingua russa nell’Università italiana dal 1864
al 1892; Он же. Il caso Grzymała Lubański // Studi Slavistici. 2018. В печати.
11 Loschi G. Piccola grammatica della lingua russa. 1888. Mss. 2633/24. Biblioteca civica
di Udine (рукопись).
12 Ivanof A. La grammatica russa e le traduzioni di Giuseppe Loschi // Atti dell’Istituto
Veneto di Scienze, lettere ed arti, Classe di Scienze morali e lettere. 1964. CXXII, Venezia. С. 1-11.
13 Там же. С. 5.
14 Sket J. Grammatica della lingua slovena, recata in italiano sulla 3 edizione tedesca, con
aggiunte del dott. G. Loschi. Udine, 1893.
Ульрих Хёпли (нем. Ulrich Höpli / ит. Ulrico Hoepli, 1847-1935) решил опубликовать грамматику вместе с его сокращенным итальянско-русским и русско-итальянским словарем.16 К тому же, так как не хватает имени автора, замещенного только профессорским званием, то нельзя сказать, является оно указанием на принадлежность этого человека к университетской научной среде, или только наименованием его профес-сии – преподавателя иностранного языка. Сразу бросается в глаза, что фамилия принадлежит знатному сербскому семейству Војновићи. В это время самые знаменитые представители Войновичей из города Дубров-ника жили в разных хорватских провинциях Австро-Венгерской импе-рии. Из книг узнаем, что Войнович бывал в Милане по крайней мере два раза, в 1896 году в ноябре, как указывается в предисловии к грамматике,17 и в 1897 году в апреле, как написано в предисловии к словарю.18 Тогда, кто именно был проф. Войнович? Можно предположить, что единственный возможный проф. Войнович – это Константин Войнович (хорв. Konstantin Vojnović / фр. Constantin de Voinovitch, 1867-1903), ро-дом из Дубровника. Отец знаменитого хорватского писателя Иво Вой-новича (хорв. Ivo Vojnović, 1857-1929), Константин работал профессо-ром на юридическом факультете в загребском университете, ректопрофессо-ром которого он был в 1877-78 академическом году. В биографии и библио-графии, составленных другим его сыном Луйо (хорв. Lujo Vojnović / фр. Louis de Voinovitch, 1864-1951) и хранящихся в Хорватском государст-венном архиве в Загребе,19 отсутствует какая-либо ссылка на деятель-ность его в качестве преподавателя русского языка или сочинителя рус-ской грамматики. Тем не менее Константин имел родственные связи в России и Италии: Войновичи – знатное семейство из Далмации, русско-го и итальянскорусско-го происхождения.20 Кроме того, в своем рукописном дневнике 1893 г., Луйо рассказывает о своем путешествии в Россию и о пребывании, главным образом, в семейном доме Войновичей в Крыму.21 Впоследствии, по крайне мере во время публикации граммати-ки, Луйо несомненно был в Италии. В 1896 г. в октябре Луйо находился _________________
16 Voinovich Prof. Vocabolario compendioso della lingua russa. Milano, 1897. 17 Он же. Grammatica della lingua russa. С. vii.
18 Он же. Vocabolario compendioso della lingua russa. С. xi.
19 K. 25, 3.1.1.2; 3.1.1.8. F. 781: ob. Vojnović. Hrvatski Državni Arhiv (HDA) (дела семьи
Войновича).
20 О родословном древе Войновичей, см.: Škalić M. Obitelj Vojnović. Zagreb, 2014. С.
9; Bilješke o radu do sredine 20-tih godina. K. 4. F. 781: ob. Vojnović. HDA.
в свите княгини Елены Черногорской, приехавшей в Италию, чтобы выйти замуж за Виктора Эммануила III, будущего короля Италии.22 17 февраля 1898 г. король Умберто I наградил Луйо в Риме орденом святых Маврикия и Лазаря.23 В то же время неизвестно, присутствовал ли Кон-стантин Войнович вместе со своими сыновьями на церемонии венчания княжеской пары в Риме или на церемонии награждения Луйо в этом же городе. На самом деле, в краткой биографии Константина, написанной Луйо, к сожалению, не хватает точных данных о жизни профессора в эти годы. Наоборот, несомненно, именно с 1890 г. Константин Войнович был членом философско-юридической секции в научных делах Югослав-ской академии наук и искусств в Загребе,24 где занимал должность секретаря с 1891 года по 1892 год.25 В 1888 г. другой представитель за-гребской Академии – Перо Будмани (хорв. Pero Budmani, 1835-1914) опубликовал пособие по русскому языку для сербо-хорватских учащих-ся;26 надо отметить, что в предисловии второго издания этого пособия27 он ссылается, между прочим, на грамматику русского языка Де Виво.28 Распространение сербохорватского языка и других славянских языков в Италии действительно было одной из целей загребской Академии.29 Тогда, не исключено, что грамматику проф. Войновича составил сам Константин Войнович – или Будмани по поручению Войновича – по проекту загребской Академии. Первоначально Войнович с издателем Ульрихом Хёпли планировали сочинение из трех томов по изучению русского как иностранного для итальянских учащихся. На самом деле, в предисловии к грамматике сам Войнович объявляет о намерении опубликовать, кроме грамматики и словаря, третье практико-литературное сочинение, “предназначенное для знакомства итальянцев с достоинствами и богатствами русского языка, который хочет войти в число нужных языков, имеющих <...> ве-_________________ 22 Там же. K. 4, 2.1.3.2. 23 Там же. K. 4, 2.1.2.3.
24 HAZU. 150 godina Hrvatske akademije znanosti i umjetnosti 1861.-2011. Zagreb, 2011.
С. 16.
25 Там же. С. 314.
26 Budmani P. Praktična gramatika ruskoga jezika za samouke. Zagreb, 18881. 27 Он же. Praktična gramatika ruskoga jezika za samouke. Zagreb, 18912. С. i. 28 De Vivo D. Grammatica della lingua russa.
29 Cifariello A. L’Adriatico baricentro di intersezioni linguistiche: Josip Juraj Strossmayer
alle origini della slavistica italiana // Leto M.R., Lazarević P. L’Adriatico tra sogno e realtà. Alessandria, 2018 (в печати).
ликое право распространения [в мире]”.30 Тем не менее третий том так и не выпустили в свет: после публикации словаря загадочный Войнович исчез из издательской среды навсегда. Итак, два единственных сочине-ния Войновича опубликовал Хёпли. Этот издатель-книготорговец италь-янского Королевского дома, начиная уже с 1885 г., планировал выпус-тить книги, которые условно составляли часть многотомной универсаль-ной энциклопедии, охватывавшей все сферы человеческого знания, включая изучение иностранных языков.31 Кроме того, связи между изда-телем и Савойскими, конечно, должны были бы способствовать публи-кации грамматики и словаря Войновича. К тому же, нельзя забывать о существовании тесных связей Войновичей с Еленой Черногорской. На-конец, напомним, что Елена Черногорская не только училась в Смоль-ном институте в Санкт-Петербурге (выпуск 1891), но через двадцатиле-тие она станет одной из ключевых фигур института иностранных языков имени Королевы Елены. Основанный во второй половины десятых годов XX века, институт находился в дворце Римской коллегии, и его основ-ным языком преподавания был русский. В конце курсов королева Елена даже оставляла за собой право проверять уровень русского языка сту-дентов на экзаменах в самом дворце Квиринале.32 Стало быть, Елена Черногорская потенциально могла уже иметь определенное влияние на издание грамматики Войновича издательством Королевского дома – Хёпли. Хотя грамматика Войновича – оригинальная работа, всё же она не-сколько похожа на предыдущие грамматики. Кроме того, если невоз-можно определить сферу использования этого руководства, невоз-можно хотя бы предположить его функцию в качестве пособия для частных занятий русским языком. На самом деле, в это время итальянских студентов рус-скому обучал в университете в Италии только адвокат Джульяно Ры-дзевский (ит. Giuliano Rydzewski, ?), который работал преподавателем славянских языков с 1894-95 академического года по 1898-99 академи-ческий год в университете Рима.33 Методический подход грамматики – грамматико-переводческий, однако число посвященных грамматике стра-ниц значительно выше, чем тех, которые посвящены переводу, текстам _________________
30 Voinovich Prof. Grammatica della lingua russa. С. vi-vii.
31 Di Masi C., Moroni G.C., Ajello A. Emmeacca: Catalogo dei Manuali Hoepli dal 1875
al 1945. Torino, 2006.
32 По истории института планируется отдельная публикация.
33 Cifariello A. Teaching Slavic languages in Italy at a university level (from 1864 to
для чтения по различным темам и предъявляют только переводческие упражнения с русского на итальянский. Дело в том, что начиная со второй половины XIX века в Италии боль-шое значение при изучении русского языка уделялось его звуковому виду, “с целью достижения ‘хороших’ переводов, чтения и произноше-ния на русском языке, а также для развития коммуникативных навыков устного характера”.34 Итак, в шестидесятых годах в Неаполе в Королев-ском университете и в Азиатской Коллегии обучали русКоролев-скому, исполь-зуя грамматику русского языка Фукса,35 которая преподносила чтение на русском в качестве главного упражнения для изучения русского как иностранного. По причине этого ‘фонетического’ подхода в своих посо-биях Фукс, Де Виво и Рейф/Леже ставили знаки ударения над всеми русскими словами.36 Например, об этом Де Виво писал, что “все приве-денные в этой книге русские слова показывают, что слог, над которым должно быть ударение, наверху отмечается знаком ’ [ударения]”.37 Вой-нович, наоборот, выбирает не следовать ‘фонетическому’ подходу, не ставя знаки ударения, “чтобы оставить возможность тем, кто изучает, ставить знаки ударения самостоятельно”, используя комментарий в фо-нетической части, в которой приводятся “точные правила об ударении, которые высказываются в соответствующих статьях [разделах] об изме-няемой части речи”.38 В самом деле, в грамматической части книги Войнович ставил знаки ударения над несколькими словами (над словами в текстах для чтения, наоборот, не было никаких ударений), но часто ошибался, ставя знаки ударения над неправильными гласными. Таким образом, например, он пишет “два сына́” вместо “два сы́на”.39 В третьей части данной статьи рассматриваются ошибки, встречающиеся в книге Войновича по разным вопросам, в том числе и при расстановке знаков ударения. Итак, как построена грамматика Войновича? Книга состоит из 7-стра-ничного предисловия и 272-страничной грамматики русского языка. _________________ 34 Чифариелло А. О первой русской грамматике на итальянском языке. С. 100. 35 Там же. См. также: Cifariello A. Domenico De Vivo: tra russistica e italianistica nella
seconda metà dell’Ottocento; Он же. L’insegnamento della lingua russa nell’Università ita-liana dal 1864 al 1892.
36 См.: Fuchs P. Grammaire russe à l’usage des français. Francfort S.M., 18651; Он же.
Clef de la Grammaire russe à l’usage des français. Francfort S.M., 18651; Reiff Ch.-Ph.
Gram-maire russe [18784]; De Vivo D. Grammatica della lingua russa. 37 De Vivo D. Grammatica della lingua russa. С. 9. 38 Voinovich Prof. Grammatica della lingua russa. С. vi. 39 Там же. С. 9.
Грамматика разделяется на теоретическую часть, которая представляет собой самую большую часть сочинения, и практическую часть. Разде-ление – по “статьям”, т.е. по разделам, которые сами разделяются по параграфам. Первые 22 страницы, которые представляют собой чуть менее 10% всей работы, посвящены русской фонетике. Настоящая фоне-тика разделяется на две части, между которыми даются упражнения по чтению, организованные Войновичем в трехстрочных рядах: первая строка содержит оригинальный текст по-русски (“Одна́жды сидла мать у окна́...”), вторая строка – транслитерированный текст (“adnaȷ̊dï ssida matj u acnа́...”), третья строка – переводной текст на итальянском (“Una volta sedeva madre presso finestra...”).40 Первый текст41 – описание кам-чатского полуострова по записке Екатерины II. Второе чтение42 – сокра-щенная сказка “Ровное наследство” Льва Толстого для изучающих рус-ский язык как иностранный. Далее в тексте, в конце теоретической части, следует “статья” XIV “Об общем характере русского языка и его писа-телей”:43 это вступление в “прозаические произведения одних из самых выдающихся отечественных писателей”, использованные для того, что-бы дать “четкое представление о структуре и стиле русского языка”. В силу того, что для Войновича русская литература является одной “из самых красивых среди славянских” литератур, он советует читать “крыловские басни, “Историю государства Российского” Карамзина, сочинения Гоголя, <...> Тургенева и Пушкина” и в частности те “неис-черпаемые шахты народных предложений и выражений”, которые пред-ставляют собой “сочинения Достоевского, Островского и Толстого”. Но предлагаемое Войновичем чтение – хрестоматия текстов разного происхождения и типологии (исторических, культурных, педагогичес-ких, художественно-литературных и т.п.), помещенная в последнем разделе книги.44 Так, хотя автор предлагает литературный канон из са-мых выдающихся русских писателей того времени, тем не менее для чтения учащихся он предпочитает публиковать отрывки до сих пор малоизвестных – кроме А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтов, Л.Н. Толстого – авторов. Наконец, за текстами для чтения следует лексикографическая серия “самых употребительных слов из повседневной жизни”.45 _________________ 40 Там же. 41 Там же. С. 6-8. 42 Там же. С. 9-11. 43 Там же. С. 191-192. 44 Там же. С. 213-239. 45 Там же. С. 243-266.
В предисловиях к грамматике и словарю Войнович объясняет при-чину такой структурной организации книги, а также использования раз-ных размеров шрифта. Автор пишет, что в его книге излагается “теоре-тическая материя [т.е. теоретические предметы, вопросы]” рядом с практической, чтобы заложить прочную основу “более глубокого изу-чения языка”: в теоретической части учащимся представляются “эле-ментарные правила языка”, которые затем дополняются “не основными понятиями и исключениями из правил”, отмеченными “мелким шриф-том”, изучение которых учащиеся могут пропустить до тех пор, пока они не усвоят “безусловно предварительные правила”; в практической части находятся “примеры, упражнения и соответствующая коллекция классических текстов для чтения”, которые способствуют объяснению “общих правил”, и предлагается “богатое собрание слов, выражений и предложений”, относящихся к разговорному или книжному стилям рус-ского языка.46 Большинство примеров “взято из произведений националь-ных авторов или является частью русских поговорок и пословиц”.47 В итоге, в течение XIX века на итальянском языке регистрируется слишком мало попыток к сочинению грамматик русского, например, по сравнению с аналогичными изданиями во Франции. Только две грамма-тики увидели свет: грамматика Де Виво и грамматика Войновича. Хотя грамматика Де Виво была опубликована за пятнадцать лет до выхода грамматики Войновича, тем не менее она оставалась бесспорно самым лучшим на итальянском языке теоретическим пособием для изучения русского языка как иностранного до начала XX века. Сопоставление частей книги Войновича, посвященных фонетике и грамматике, с дру-гими же изданиями XIX века составляет предмет следующих частей данной статьи. В XX веке ситуация радикально изменится: будет опу-бликовано много грамматик русского как иностранного на итальянском языке, и они превзойдут по качеству грамматики предыдущего века. О фонетическом аспекте в Грамматике русского языка проф. Войновича Во второй части данной статьи анализируется раздел книги Войновича 1897 г., посвященный фонетике в сопоставлении с другими изданиями XIX века. _________________ 46 Там же. С. v-vi.
Первая “статья” (т.е. раздел) грамматики Войновича, посвященная фонетике русского языка, разделена на две части. Первый параграф ка-сается письменных знаков, их произношения, классификации звуков, гласных и согласных звуков, характеристики звука ‘j’ и упражнений для чтения, а второй параграф описывает палатализацию согласных, разные звуковые вариации, звуковые исключения. Между этими двумя разде-лами была вставлена “Дополнительная часть произношения”. А перед двумя параграфами – русская азбука, расположенная на двух страницах в классической таблице, с пятью столбцами, состоящими из образцов написания букв рукописным шрифтом, типографским шрифтом, старых и новых названий букв и их произношения. Таким образом, Войнович продолжает принятую еще в XIX веке традицию смешивать понятия ‘звук’, ‘фонема’ и ‘буква’, не отличая а наоборот представляя в виде букв латинского алфавита фонемы русского языка. Поскольку при опи-сании звукового содержания русских букв в грамматиках XIX века звуки и буквы не различаются, то в результате наблюдается смешение числа звуковых единиц с количеством букв. Наконец, во всех грамматиках русского языка само количество букв алфавита постоянно не совпадает друг с другом, по крайне мере, вплоть до изданий конца XIX века. В таблице Войновича русский алфавит состоит из 36 букв, включая фиту, ижицу, “и краткое”. Итак, если его сопоставить с алфавитом, приложенным во втором (1851) и третьем (1860) изданиях русской грамматики Рейфа,48 то в последних наблюдается отсутствие ижицы и “и краткого”. Таким же образом в третьем издании (1888) русской грамматики Фукса по методе Оллендорфа49 из алфавитного списка исче-зает ижица, упоминаемая, однако, в следующем разделе книги. Этого не происходит в пятом издании (1886) русской грамматики Рейфа (вто-ром под редакцией Леже)50 и в русской грамматике (1882) Де Виво:51 здесь число и порядок букв вполне совпадают с аналогичной информа-цией в грамматике Войновича. Кроме того, во втором издании (1891) _________________
48 Reiff Ch.-Ph. Grammaire russe, précédée d’une introduction sur la langue slavonne.
Saint-Pétersbourg-Paris, 18512; Он же. Grammaire française-russe ou principes de la langue
russe a l’usage des français, avec des tableaux synoptiques pour les déclinaisons et les conju-gasions, des thèmes ou exercices gradués pour l’application des différentes règles de la gram-maire, le corrigé de ces exercices et l’accentuation de tous les mots russes. Paris, 18603.
49 Fuchs P. Grammaire russe à l’usage des français. Francfort S.M., 18883.
50 Reiff Ch.-Ph. Grammaire russe, avec des tableaux synoptiques pour les déclinaisons et
les conjugaisons, des thèmes ou exercices gradués, le corrigé de ces exercices et l’accentuation de tous les mots russes. Paris, 18865.
“Практической грамматики русского языка” Будмани,52 который в ис-точниках упоминает книгу Де Виво, а также в первом издании (1898) “Краткой грамматики русского языка” Пьетро Мотти (ит. Pietro Motti, 1854-19?) на французском,53 как и за 70 лет до того в пособии 1820 г. Пухмайера-Добровского (чеш. Antonín Jaroslav Puchmajer, 1769-1820, и чеш. Josef Dobrovský, 1753-1829) на немецком,54 число полностью сов-падает, но порядок мало отличается: в азбуке “и краткое” не занимает последнее место, но в списке находится после “и”. Среди источников Будмани обнаруживается “Русская грамматика” (1831) Александра Хрис-тофоровича Востокова (1781-1864), автор которой, не перечислив по порядку графемы русского языка, выделяет из 36 букв 3 полугласные, 12 гласных, 21 согласную.55 Однако, если рассмотрим историю русских грамматик XVIII и XIX веков, тогда обнаружится, что число и порядок букв в каждой из них свои. Уже вначале видно, что в “Российской грамматике” (1755) Михаи-ла Васильевича Ломоносова (1711-1765) перечислены только 30 графем, которые являлись, по мнению знаменитого ученого, наиболее исполь-зуемыми.56 В первой половине XIX века один и тот же автор в разных грамматиках мог писать об одних и тех же графемах по-разному. Итак, в “Пространной русской грамматике” (1827) Н.И. Греч заявляет, что “русская азбука имеет тридцать пять букв”, не считая ижицы, и закан-чивает азбуку “и” кратким.57 Наоборот, в первом томе (1828) его грам-матики, переведенной Рейфом на французский, Греч пишет, что русская азбука “состоит из 34 букв”, исключая ижицу и “и краткое”.58 После бо-лее чем десяти лет в “Филологических наблюдениях” (1841-1842) Гера-сим Петрович Павский (1787-1863) перечисляет только 34 буквы, опус-кая “э оборотное” и “и краткое”.59 Он, на самом деле, утверждает, что _________________
52 Budmani P. Praktična gramatika ruskoga jezika za samouke [18912]. 53 Motti P. Petite grammaire russe. Heidelberg, 1898. С. 2-3.
54 Puchmayer A.J. Dobrowsky J. Lehrgebäude der rußischen Sprache: Nach dem
Lehrge-bäude der böhm. Sprache des Hrn. Abbé Dobrowsky. Prag, 1820. С. 1-2.
55 Востоков А.Х. Русская грамматика А. Востокова, по начертанию его же
сокра-щенной Грамматики полнее изложенная. СПб., 1831. С. 2-3.
56 Ломоносов М.В. Российская грамматика. СПб., 1755. С. 41-42.
57 Греч Н.И. Пространная русская грамматика, изданная Николаем Гречем. СПб.,
1827. С. 3.
58 Gretsch N. Reiff Ch.-Ph. Grammaire raisonnée de la langue russe, précedée d’une
intro-duction sur l’histoire de cet idiome, de son alphabet et de sa grammaire. 2 voll. Saint-Péters-bourg, 1828-1829. Т. I. С. 27.
59 Павский Г.П. Филологические наблюдения протоиерея Г. Павского над составом
“в пять грамматических разрядов букв не внесены <...> i, э, ѳ и ѵ, потому что сии буквы нимало не будут участвовать в грамматическом построе-нии слогов и слов. Они в азбуку приняты по требованию правописания, и об них должно говорить только в главе о правописании”.60 А потом он добавляет, что “не следовало бы принимать в азбуку букву э, потому что в тех немногих словах, для которых она допущена, легко заменить ее может и заменяет буква е”.61 Нужно в конце сказать, что, говоря о разрядах букв, Павский имел ввиду ‘звуки’, ‘фонемы’, как написано в “Филологических наблюдениях”: первый разряд – придыхания (т.е. придыхательные); второй – твердые/мягкие гласные; третий – согласные чистые (губные, нёбные, язычные, зубные); четвертый – согласные при-дыхательные (припри-дыхательные губные); пятый – полусогласные.62 Итак, ясно видится, что, используя правильную терминологию, все же многие ученые не различали понятия ‘звук’ (‘фонема’) и ‘буква’ (‘графема’). Хотя в конце XIX века в России Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ (пол. Jan Niecisław Baudouin de Courtenay, 1845-1929) уже отличал, обосновав научно, буквы от звуков, тем не менее его ис-следования не оказывали влияние на грамматики русского как ино-странного, включая грамматику Войновича, по крайне мере до XX века, когда появился сборник его лекций. В издании 1886 г. грамматики Рей-фа под редакцией Луи Леже, сам редактор, утверждая в предисловии, что он руководствуется исследованиями Бодуэна де Куртенэ,63 тем не менее нигде далее в книге не уделяет внимания вкладу Бодуэна де Кур-тенэ ни в зарождающуюся фонетику, ни в фонетические учения. Таким образом, в таблице Войновича предпринята попытка сделать транскрип-цию старых названий графем, оставаясь все еще в грамматической тра-диции Ломоносова,64 вместо того, чтобы принять новые фонетические обозначения, предложенные Международной Фонетической Ассоциа-цией. Наблюдается, однако, попытка транскрибировать звуки букв ла-тинскими знаками, следовательно, например, редукция безударной “o” транскрибирована прямо графемой “a”, а также особо подчеркнута пала-тализация плавных в конце слов с мягким знаком, используемым со-гласно традиции правописания. В первом (1858) и втором (1863) из-даниях “Исторической грамматики русского языка” Федор Иванович _________________ 60 Там же. С. 49-50. 61 Там же. С. 50. 62 Там же. С. 40.
63 Reiff Ch.-Ph. Grammaire russe [18865]. С. x. 64 Ломоносов М.В. Российская грамматика. С. 41-42.
Буслаев (1818-1897) уже подошел к вопросу о различии “между буквами и членораздельными звуками, которые ими выражаются”.65 Оказавший большое влияние на развитие исследований русского языка и русской культуры в Италии во второй половине XIX века, Буслаев правильно отмечал, что в силу того, что “звуки в течение времени изменяются от произвола в произношении гораздо свободнее, нежели буквы на письме, <...> грамматика подчиняет на письме современный выговор правилам языка книжного, по преданию удержавшего доселе многие свойства древнейшего алфавита, и тем сберегает первоначальный вид речений”.66 Итак, заканчивает Буслаев, чтобы “укрепиться в правописании, необхо-димо понять правильное отношение между буквами и звуками”.67 Таким образом, в алфавитной таблице Войнович, вероятно прочитав Буслаева, предлагает не транслитерацию, а графическое оформление, репродуцирование – т.е. своего рода фонетическую транскрипцию – 36 графем кириллицы со старыми и новыми названиями. В транскрипциях отмечается по возможности использование хорватских букв, чтобы представить русские фонемы. Так, например, “з” в начале слова, как в слове “земля”, транскрибируется “ś” (“śemglià”), т.е. свистящий глухой звук представляется старой хорватской буквой “ś”, используемой сейчас только польской и черногорской азбуками для того, чтобы указать йото-вую палатализацию, т.е. изменение сочетаний “з” с йотом. Однако же для Войновича акут над “s” совсем не определяет какой-либо палатали-зации, а вероятно использован для обозначения редукции безударной “е” к йоту и последовательного влияния йота, действующего на преды-дущий звонкий альвеолярный щелевой звук. Но букву Войнович назы-вает “zje”, произношение которой сопоставляет с тосканским произно-шением мягкого “s”, как Де Виво уже писал в своей грамматике, однако последний транскрибирует только графему “з” = “s”, называя ее “se”.68 В первом упражнении для чтения Войнович транскрибирует произно-шение слов с буквой “з” таким образом: “земля, называемая” – “śemgliá naśïvaiemaja”.69 Даже если при помощи этой транскрипции Войнович пытается повторить звучание “s” в итальянском слове “rosa”, все же на _________________ 65 Буслаев Ф.И. Опыт исторической грамматики русского языка (в 2-х ч.-х). М., 1858. С. 24; Он же. Историческая грамматика русского языка (в 2-х ч.-х). М., 1863. С. 26. 66 Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. С. 26. 67 Там же.
68 De Vivo D. Grammatica della lingua russa. С. 17; тоже: Reiff Ch.-Ph. Grammaire russe
[18865]. С. 3.
итальянском языке мягкому “s” из слова “rosa” не нужен никакой акут. В противоположность Войновичу, Де Виво не использует особые знаки над графемой для того, чтобы отличить мягкий звук от других – на са-мом деле, дополнительные обозначения только смущали бы учащихся, – а он просто предупреждает читателя, что звук соотносится с мягким итальянским “s”. Если транскрипция оставляется в хорватских буквах, отмечается, что Войнович обозначает “ж” как “ž”, графически выражая палатализа-цию глухого велярного смычного звука путем использования “квачицы” посредством буквы “ž” из гаевицы – т.е. из алфавита Людевита Гая (хорв. Ljudevit Gaj, 1809-1872). Итак, после того, как он транскрибирует “жи-вéте” – “živéte”, “иже” – “iže”, “ижица” – “ižizza”, мы читаем в грамма-тике, что современное название графемы “ж” является французским “jé”, а потом описывается ее произношение – “j”, объясняемое тогда двусмысленно, потому что в этой транскрипции автор, на самом деле, не поддерживает ни предлагаемое произношение “ž” ни произношение французской “j”, букву которого он представляет потом по всей грамма-тике как стандартную транскрипцию буквы “ж”. Замечаем, например, последнюю строку из первого упражнения для чтения, в которой Вой-нович транскрибирует “между” – “mejdu”, уточнив в скобках, что звук – французская “j”.70 Наоборот, Будмани не выражается неясно в грам-матике русского языка, используя только графему “ž” из гаевицы.71 В книге Де Виво видим, что используется единственная транскрипция “g’e”.72 Хотя автор соотносит произношение русского “ж” с француз-ским “j” – как уже происходило в грамматике Рейфа,73 он все же не принимает во внимание использование диакритического знака хорват-ской квачицы или чешского гачека для палатализации звонкого и глу-хого велярных смычных звуков, но он решает ее подчеркнуть апостро-фом “ ’ ”, так “ж” становится “g’”, а “ч” – “c’”. Для шипящих звуков, т.е. щелевых постальвеолярных согласных “ш” и “щ”, Де Виво использует в одной и той же книге две транскрипции: “sh” или “š” для “ш”, “šč” или “sh·c’” для “щ”. Войнович также неясно выражается, когда он транскрибирует щелевой постальвеолярный соглас-ный звук “ш” как “sc” или “š”. Хотя фонема “sc” является аффрикатив-_________________ 70 Там же.
71 Budmani P. Praktična gramatika ruskoga jezika za samouke [18912]. С. 2. 72 De Vivo D. Grammatica della lingua russa. С. 16.
73 Reiff Ch.-Ph. Grammaire russe [18512]. С. 3; Reiff Ch.-Ph. Grammaire russe [18865].
ным звуком, однако описывая произношение, Войнович утверждает, что фонема представляет собой ‘простую’ палатализацию глухого щелевого альвеолярного согласного звука “s”, без дальнейшего нёбного звука: та-ким образом, пишет “š”. Но в упражнениях для чтения Войнович транс-крибирует “ш” – “sc”, например “ширину” – “scirinu”,74 повторяя ту же транскрипцию, которую Де Виво уже использовал в своей грамматике.75 Наоборот, Рейф, опираясь на французское произношение букв, пишет, что “ш” соответствует “точному [французскому] звуку ch”.76 Таким образом, для “щ” из кириллицы Войнович использует два знака из гае-вицы – “šč”, транскрипция которых показывается современной трансли-терацией по стандарту ISO-R9-1968. На самом деле, Войнович правиль-но утверждает, что графема “щ” составляется из двух звуков “ш” и “ч”, поэтому в упражнениях для чтения он сохраняет две графемы, как в при-мере “слѣдующимъ образомъ” – “sljedujuščim obrazom”.77 Де Виво, на-оборот, выбирает “sh·c’”, которая представляет собой более длинную транскрипцию, чем у Войновича, а Рейф использует комбинацию “ch-tch” еще длиннее сочетания Де Виво.78 В итоге, несомненно, графичес-кий выбор Войновича очень часто, но не всегда, определяется его хор-ватским лингвистическим сознанием. А как Войнович описывает знаки твердый и мягкий? Для них он ис-пользует старые названия – “ѣръ” (“jerr”) и “ѣрь” (“jerj”), – утверждая, что первый знак является твердым (“tviordi znacc”), а второй – мягким (“miacchi znacc”), таким путем признав их фонетическое значение.79 Таким образом, твердый знак в конце слова часто означает, что преды-дущая “согласная буква” удваивается, как видно из транскрипции слова “знакъ” – “znacc”. На самом деле, об этом удвоении уже упоминает Рейф в своей грамматике.80 Что касается мягкого знака, Войнович пишет, что знак обозначает ослабление предыдущего звука. Об этом Войнович повторяет то, о чем уже писал Де Виво.81 Рейф уделяет много места _________________
74 Voinovich Prof. Grammatica della lingua russa. С. 7. 75 De Vivo D. Grammatica della lingua russa. С. 19.
76 Reiff Ch.-Ph. Grammaire russe [18512]. С. 3; Он же. Grammaire française-russe [18603].
С. 3; Он же. Grammaire russe [18865]. С. 3.
77 Voinovich Prof. Grammatica della lingua russa. С. 7.
78 Reiff Ch.-Ph. Grammaire russe [18512]. С. 4; Он же. Grammaire française-russe [18603].
С. 4; Он же. Grammaire russe [18865]. С. 4.
79 Voinovich Prof. Grammatica della lingua russa. С. ix. 80 Reiff Ch.-Ph. Grammaire française-russe [18603]. С. 4. 81 De Vivo D. Grammatica della lingua russa. С. 9.
описанию и мягкой полугласной и ее фонетическому влиянию.82 Грам-матика Рейфа, вероятно, представляла собой главную опору для грамма-тики Войновича, как для многих грамматик русского как иностранного того времени. В то же время уделяется внимание последней графеме – “й”, которая вместе с фитой и ижицей является конкретной проблемой из-за того, что она не всегда присутствует во всех алфавитных списках, но из трех ука-занных графем она – единственная, которую официально утвердила ре-форма шрифта 1918 г. Обычное наименование графемы – “и съ крат-кою/краткой” в оригинале, “i skratkoju”, “i s kratkoj”, “i colla breve” – в транскрипциях и переводах.83 Упомянутые грамматики не приняли предложение Грота, формализованное в России только в конце XIX века, принять название “и краткое”, чтобы не перепутать согласный “й” с гласным “и”.84 Опубликовав таблицу русского алфавита, Войнович подробно оста-навливается на 36 буквах, названных им “cirilliani” (“кирилляные”) вместо “cirillici” (“кириллица”). На итальянском XIX века прилагатель-ное “cirilliano”, сегодня необычприлагатель-ное или даже забытое, было использова-но в осиспользова-новиспользова-ном учеными-использова-носителями итальянского языка далматского происхождения, особенно из Дубровника, или связанными с Венецией.85 Этот факт также может быть поводу в пользу того, что проф. Войнович – это уроженец города Рагуза (ныне Дубровник) Константин Войнович. Итак, представляя таблицу алфавита, Войнович указывает 30 “истин-ных звуков русского языка”.86 Об этом же предмете писали уже Рейф87 и Де Виво.88 Фонетическая система согласных, предлагаемая Войнови-_________________
82 Reiff Ch.-Ph. Grammaire française-russe [18603]. С. 3.
83 De Vivo D. Grammatica della lingua russa. С. 9; Reiff Ch.-Ph. Grammaire russe
[18865]. С. 4; Budmani P. Praktična gramatika ruskoga jezika za samouke [18912]. С. 1;
Voinovich Prof. Grammatica della lingua russa. С. ix.
84 Мусатов В.Н. Русский язык. Фонетика. Фонология. Орфоэпия. Графика.
Орфо-графия. Учебное пособие. Москва, 20122. С. 182.
85 См.: Stancovich P. Biografia degli uomini distinti dell’Istria. 3 voll. Trieste,
1828-1829. Т. II. С. 263; Cattalinich G. Storia della Dalmazia. 3 voll. Zara, 1834-1835. Т. II. С. 176; Cusani F. La Dalmazia, le isole Jonie e la Grecia (visitate nel 1840): memorie storico-statistiche. 2 voll. Milano, 1846-1847. Т. I. С. 260; Karamsin cons. Istoria dell’Impero di Russia del consigliere Karamsin. 8 voll. Venezia, 1820-1824. Т. I. С. 163, 407 (перевод истории Карамзина венецианским переводчиком Дж. Москини).
86 Voinovich Prof. Grammatica della lingua russa. С. 2. 87 Reiff Ch.-Ph. Grammaire russe [18865]. С. 6-7. 88 De Vivo D. Grammatica della lingua russa. С. 11.
