Alma Mater Studiorum – Università di Bologna
DOTTORATO DI RICERCA IN
TRADUZIONE, INTERPRETAZIONE E INTERCULTURALITÀ Ciclo XXX
Settore Concorsuale: 10/M2, Slavistica
Settore Scientifico Disciplinare: L-LIN/21, Slavistica
КОНЦЕПТ «РАДОСТЬ» В «БОЖЕСТВЕННОЙ КОМЕДИИ» ДАНТЕ
И В РУССКОМ ПЕРЕВОДЕ М.Л. ЛОЗИНСКОГО. ОПЫТ СОПОСТАВИТЕЛЬНОГО АНАЛИЗА
Presentata da: Kristina Landa
Coordinatore Dottorato Supervisore
Prof.ssa Raffaella Baccolini Prof.ssa Maria Zalambani
Co-supervisore
Prof. Giuseppe Ledda
1
Содержание
Введение ... 3 Часть I. Концепт «радость» в «Комедии» Данте ... 16 Глава 1. Концепт «радость» в историко-литературном контексте «Комедии» ... 16 1.1. Термины «letizia» и «gioia» в «Комедии» Данте и в литературном итальянском языке ... 16 1.2. «Слова радости» в народном языке дантовской эпохи ... 23 1.3. «Слова радости» в поэзии Прованса ... 34 1.4. «Слова радости» в Библии ... 35 1.5. Концепт «радость» в текстах средневековых богословов ... 41 1.6. Концепт «радость» во францисканской духовности XIII – XIV вв. ... 53 Глава 2. Концепт «радость» в «Комедии» Данте: «cлова радости» как контекстуальные синонимы слов с семантикой состояния блаженства ... 59 2.1. «Радость» как синоним «блаженства» в «Аду» ... 61 2.2. Радость и блаженство в «Чистилище» и в «Раю» ... 81 Глава 3. Радость во взаимоотношениях между персонажами «Ада» ... 111 3.1. Радость в отношениях Данте с его проводниками ... 111 3.2. Радость в отношениях Данте с грешниками преисподней ... 124 3.3. Радость в контексте «греха Улисса» ... 132 Глава 4. Радость во взаимоотношениях между людьми, миром и Творцом в «Чистилище» ... 138 4.1. Наслаждение человека творением Творца и людским творчеством ... 138 4.2. Радость природных творений друг о друге ... 153 4.3. Радость надежды и уподобления Христу ... 158 4.4. Радостный Бог ... 167 4.5. Радость и печаль завистников ... 173 4.6. Радость идеального гражданина и пародийные образы радости ... 176 4.7. Куртуазность и радость любви к ближнему ... 179 4.8. «Сорадоваться»: лексема соборной радости в «Чистилище» ... 182 Глава 5. Радость и свет общения в «Раю» ... 186 5.1. Радость любви к ближнему и готовность ему помочь ... 186 5.2. Радость и движение святых душ ... 189 5.3. Cветовая оболочка душ и их сравнения с явлениями земного мира ... 191 5.4. Радость как объект и свойство коммуникации ... 199 5.5. Общение посредством света и радость самопрощения ... 201 5.6. Радость и взаимопроникновение ... 204 5.7.Радость любви святых друг к другу ... 208 5.8. Отношения, полные радости, между Данте и Каччагвидой ... 210 5.9. Радость ангелов ... 217 5.10. Радость отношений между святыми в Эмпирее и «радостный Бог» Рая ... 222 Глава 6. Смеховые образы поэмы ... 238 Выводы из первой части ... 2672 Часть II. Концепт «радость» в «Божественной комедии» Михаила Лозинского ... 283 Глава 1. Рецепция концепта «радость» в русской литературной традиции ... 283 1.1. Поэма Данте в России. Общий обзор ... 284 1.2. Дантовский концепт «радость» в научной и переводческой рецепции в XIX в. ... 291 1.3. Концепт «радость» в серебряном веке: Данте-путешественник по Аду. Данте в рецепции Вячеслава Иванова ... 311 1.4. Акмеистическая трактовка дантовской радости: Осип Мандельштам ... 322 Глава 2. Переводчик М.Л. Лозинский и его эпоха ... 334 2.1. Лозинский и традиции художественного перевода в России ... 334 2.2. Михаил Лозинский – переводчик Данте ... 356 Глава 3. Поэтический язык концепта «радость» в «Божественной комедии» М. Лозинского. Слова с семантикой блаженства и их контекстуальные синонимы в поэме ... 374 3.1. Слова с семантикой блаженства в «Божественной комедии» ... 390 3.2. «Слова радости» как контекстуальные синонимы слов с семантикой состояния блаженства в «Аду» ... 396 3.3. «Слова радости» как контекстуальные синонимы слов с семантикой блаженства в «Чистилище» и в «Раю» ... 417 Глава 4. Радость во взаимоотношениях персонажей в «Аду» и в «Чистилище» ... 440 4.1. Отношения Данте с его проводниками ... 440 4.2. Данте и грешники Ада ... 445 4.3. Чистилище: Наслаждение человека творением Творца и людским творчеством ... 454 4.4. Радость природных творений друг о друге ... 466 4.5. Радость надежды и уподобления Христу ... 468 4.6. Радостный Бог ... 474 4.7. Радость и печаль завистников ... 480 4.8. Радость идеального гражданина и пародийные образы радости ... 482 4.9. Куртуазность и радость любви к ближнему ... 483 4.10. «Сорадоваться»: лексема соборной радости в «Чистилище» ... 485 Глава 5. Образы радости и света в переводе «Рая» ... 488 5.1. Радость любви к ближнему и готовность ему помочь ... 488 5.2. Радость и движение ... 489 5.3.Cветовая оболочка душ и их сравнения с явлениями земного мира ... 492 5.4. Радость как объект и свойство коммуникации ... 497 5.5. Общение при помощи света и радость самопрощения ... 499 5.6. Радость и взаимопроникновение ... 503 5.7. Радость любви святых друг к другу ... 505 5.8. Отношения, полные радости, между Данте и Каччагвидой ... 506 5.9. Радость ангелов ... 511 5.10. Радость отношений между святыми в Эмпирее и «радостный Бог» Рая ... 515 Глава 6. Образы смеха и улыбки в переводе Лозинского ... 526 Выводы из второй части ... 546 Заключение ... 558 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ... 567 СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ ... 612
3
Введение
Предметом настоящей работы является изучение поэтического языка «Божественной Комедии» Данте Алигьери в сопоставлении с классическим переводом М.Л. Лозинского (1939 – 1945) на примере анализа концепта «радость» в обоих текстах. Предпосылкой для выбора этой темы стало осознание давно назревшей в отечественном дантоведении необходимости глубокого и детального изучения поэтического текста «Комедии»1 в сопоставлении с его русскими переводами2. Вопросы, стоящие перед исследователями, можно сформулировать так: какие специфические черты отличают дантовскую поэзию и как эта специфика преломляется в ее переводческой рецепции? Как будет показано ниже, в российской науке поэтический язык «Комедии» и ее переводов еще ни разу не становился объектом того изучения, пути к которому указал Ю.М. Лотман в своем «Анализе поэтического текста»3. Метод Лотмана, как пишет М.Л. Гаспаров в своей статье, предполагает следующий подход к исследованию какого-либо поэтического текста: нужно изучать язык поэта как чужой язык, в котором связь слов по стилю (или даже по звуку) может значить больше, чем связь по словарному смыслу. […] в стихе и аллитерации, и ритмы, и метафорика, и образы, и идеи сосуществуют, тесно переплетаясь друг с другом, ощутимы только контрастами на фоне друг друга, фонические и стилистические контрасты сцепляются со смысловыми, и в результате оппозиция, например, взрывных и невзрывных согласных оказывается переплетена с оппозицией "я" и "ты" или "свобода" и "рабство". Притом, что важно, эта взаимосвязь никогда не бывает полной и однозначной: вывести ямбический размер или метафорический стиль стихотворения прямо из его идейного содержания невозможно, он сохраняет семантические ассоциации всех своих прежних употреблений, и одни из них совпадают с семантикой нового контекста, а другие ей противоречат4. Язык поэта для Лотмана – это «вторичный язык», материалом для которого является язык национальный5; язык поэта работает по собственным правилам, которые могут совпадать с законами национального языка на всех его уровнях, а могут и расходиться с ними; у каждого поэта свой язык, существующий внутри языка всего его творчества, который, в 1 Употребление термина «Комедия» в отношении дантовской поэмы является предпочтительным с точки зрения «filologia dantesca» (филологии дантовских текстов) – самостоятельной дисциплины, изучаемой в университетах Италии. Это объясняется тем, что оригинальное название текста – «Комедия»; эпитет «Божественная», как известно, был добавлен много позже, уже после смерти самого автора. Ср. Casadei А. Il titolo della «Commedia» e l’Epistola a Cangrande //Allegoria. 2009. № 60. Р. 167 –181. Мы используем в нашей работе оба варианта и в любом случае пишем слово «Комедия» с заглавной буквы. 2 О необходимости глубокого сопоставительного анализа текстов оригинала и перевода, с учетом не только их лингвистических особенностей, но и культурно-исторического фона, пишет, в частности, П. Тороп: «В рамках истории перевода необходим сопоставительный анализ перевода и подлинника, реконструкция метода перевода. Только такой анализ позволяет определить тип перевода и говорить о качестве перевода. По сути дела можно тут говорить о сопоставлении двух монографических анализов, оригинала и перевода». Ср. Тороп П. Тотальный перевод. Тарту, 1995. С. 50. 3 Ср. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л., 1972. 4 Гаспаров М.Л. Ю.М. Лотман: наука и идеология // Гаспаров М.Л. Избранные труды: В 2 т. М., 1997. Т. 2. С. 487. 5 Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Цит. С. 18 – 23.4 свою очередь, развивается в рамках языка его поэтической школы, та – в рамках языка поэзии соответствующего временного периода и т.д.6. Делать какие-либо выводы о поэзии того или иного автора невозможно без анализа его конкретного языка, с особенностями которого мы имеем дело в поэтическом тексте, и без учета культурного контекста, в котором создаются данные произведения. Однако охватить таким подробным и глубоким исследованием всю поэму Данте и весь ее перевод (в данном случае речь идет о переводе М.Л. Лозинского: ниже будут пояснены причины этого выбора), не представляется возможным. С другой стороны, коль скоро, согласно представлениям Лотмана, каждый фрагмент текста характеризует его общую систему, в целях такого анализа видится уместным отобрать ряд фрагментов и внимательно рассмотреть их в оригинале, в критической рецепции и в переводе. В нашей работе мы сосредоточились на тех эпизодах текста оригинала и перевода, где получает раскрытие концепт «радость», один из важнейших для дантовской поэмы. Целью данного исследования является определение роли, которую играет концепт «радость» в текстообразовании «Комедии», а также выявление новых дополнительных ассоциативно-смысловых полей, образовавшихся вокруг этого дантовского концепта в переводе Лозинского под влиянием интратекстуальных и метатекстуальных факторов. В частности, наш анализ сосредоточен на итальянском и русском тексте «Комедии», а также на критике, переводах и художественных произведениях XIX – первой половины XX вв., предшествующих выходу перевода Лозинского, где наиболее ярко отразилось восприятие дантовского концепта «радость». Понятие радости само по себе уже становилось объектом исследования в отечественной науке. В сборнике «Логический анализ языка. Культурные концепты» за 1991 г. среди прочих мировоззренческих концептов, рассматриваемых учеными, присутствует и концепт «радость»: его анализу посвящена статья А.Б. Пеньковского «Радость и удовольствие в представлении русского языка»7. Статья открывается цитатой Г.К. Честертона о том, что радость есть «неуловимая материя»8, и автор статьи предпринимает попытку определить ее место в русской языковой картине мира при помощи изучения вариантов употребления слов с семантикой радости в русском языке, в основном на материале словарей и корпуса произведений художественной литературы. Автор определяет радость как феномен, имеющий «высокую чувственно-психическую 6 Там же. 7 Пеньковский А.Б. Радость и удовольствие в представлении русского языка // Арутюнова Н.Д. (ред.). Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991. С. 148 – 154. 8 Там же. С. 148.
5 природу»9, как «удовольствие души и духа»10. Определение радости в антропологической перспективе берет начало еще в учении Аристотеля о радости как об одном из человеческих переживаний (страстей)11. Общей задачей настоящей работы, в отличие от работы Пеньковского, является изучение концепта «радость» не в национальном языке, но в художественном произведении. Следовательно, концепт, о котором идет речь, является художественным, и, как всякий художественный концепт, он не только содержит в себе черты национальной языковой и литературной традиции, философии, жизни социума, но и носит печать индивидуально-авторского миросозерцания, субъективно-творческой манеры12. Об отдельных образах радости в поэме Данте неоднократно писали зарубежные дантологи, рассматривая эти образы в контексте ключевых тем и мотивов «Комедии», таких, как любовь, богосозерцание, желание, надежда13. Эти исследования показывают, насколько важной частью дантовской поэмы является «поэтический язык» радости, то есть те поэтические структуры, которые создаются вокруг этого концепта. Идея радости пронизывает дантовскую поэму, она связана с ее основными темами и мотивами во всех трех частях (кантиках), и особенно в «Рае». На это указывает, в первую очередь, огромное количество лексем с семантикой радости в «Комедии»: в ней насчитывается более 70 лексических единиц только с корнем liet-, происходящих от «lieto» (радостный) и «letizia» (радость)14. Большинство этих лексем сосредоточено в третьей кантике поэмы, действие которой происходит на небесах, но концепт «радость» неоднократно вербализуется и в текстовом пространстве «Чистилища», и даже «Ада». Термину «letizia» в творчестве Данте отводится отдельная статья в «Enciclopedia Dantesca» (Дантовская энциклопедия)15. «Слова радости» в поэме характеризуют бытие святых, красоту земного мира, отношения между любящими друг друга людьми. Состояние вечного блаженства описывается в терминах радости, которые привносят в текст субъективно-личное измерение, идею человеческого чувства. Широкое употребление слов с семантикой радости вносит в текст 9 Там же. С. 150. 10 Там же. 11 Аристотель. Никомахова Этика, II, 4, 20 // Аристотель. Собр. соч: В 4 т. М., 1983. Т. 4. С. 84. 12 Ср. Болотнова Н.С. О методике изучения ассоциативного слоя художественного концепта в тексте. Вестник ТПГУ. 2007. №2. С. 74.
13 Ср. Favati G. Amore // Bosco U. (a cura di). Enciclopedia Dantesca: In 6 voll. Roma, 1984. Vol. 1. P. 216 – 239; Pertile L. La punta del disio. Semantica del desiderio nella Commedia. Fiesole (Firenze), 2005; Mocan M. La trasparenza e il riflesso. Sull’alta fantasia in Dante e nel pensiero medievale. Milano, 2007.
14 Ср. Lovera L. (a cura di). Concordanza della Commedia di Dante Alighieri. Torino, 1975. P. 1526; 1534 – 1535. 15 Mariani A. Letizia // Bosco U. (a cura di). Cit. Vol. 3. P. 630 – 631. Здесь и далее цитаты из текстов на иностранных языках, не переведенных на русский язык официально или переведенных только частично, приводятся в нашем переводе. – К.Л.
6 «Комедии» идею личной эмоции, тем самым порождая у читателя ощущение переживания описываемых ими явлений как объектов собственного эмотивного опыта. Понятие радости является одним из основных для средневекового христианства, в лоне которого формировался автор «Комедии»: оно глубоко укоренено во духовности францисканского ордена16, чьему основателю Данте посвятил XI песнь «Рая», а также в библейской традиции, в особенности, в «Псалтири»17, бывшей одним из главных источников «Комедии»18. Радости уделяют внимание Фома Аквинский и Бонавентура ди Баньореджо, а также другие теологи и мистики, с текстами которых Данте был знаком и которых цитировал в своей поэзии19. Кроме того, идея радости часто звучит в средневековой лирике, как религиозной, так и светской. Нельзя не предположить, что все эти источники так или иначе повлияли на формирование поэтического языка вокруг концепта «радость» в «Комедии» Данте. Поэтому в рамках настоящего исследования представляется необходимым рассмотреть, как концепт «радость» реализуется в упомянутых источниках, и в чем совпадает или не совпадает с ними «язык радости» в поэме. Таким образом, анализ концепта «радость», являющегося элементом художественно-философской системы «Комедии», покажет специфику дантовской поэтики и картины мира на фоне литературных предшественников и современников Данте и в рамках ментальности его эпохи. Следующим этапом исследования является анализ перевода «Комедии» на русский язык, выполненного М.Л. Лозинским, в перспективе наиболее значимых критических и художественных произведений предшествующих и современных ему отечественных литераторов, в которых каким-либо образом преломилась идея дантовской радости. Мы ставим своей задачей показать, в чем заключаются точки совпадения и расхождения перевода Лозинского с исходным текстом на уровне семантических ассоциаций и какие дополнительные ассоциативные поля образовались вокруг концепта «радость» в ходе творческой рефлексии Лозинского как представителя русской культуры. Период активной творческой и научной рецепции «Комедии» в России – начало и середина XX в. – отмечены апокалиптическими настроениями в культурной среде (накануне 1914 г.), тяжелыми историческими потрясениями (революция, две мировых войны, вынужденная эмиграция, репрессии). Литераторы, пишущие о Данте в эту эпоху, в
16 Cp. Le Goff J. San Francesco d’Assisi. Roma; Bari, 2010. P. 162 – 163; 167; 172.
17 Cp. Gioia F. Il libro della gioia. Per una teologia biblica dei sentimenti. Casale Monferrato, 1997; Cimosa M. Gioia, Dolore, Persecuzione nell’Antico Testamento // Panimolle S.A. (a cura di). Dizionario di Spiritualità Biblico-Patristica. Roma, 2000. Vol. 26. P. 42 – 62.
18 Cp. Cristaldi S. Dante e i salmi // Ledda G. (a cura di). La Bibbia di Dante. Esperienza mistica, profezia e teologia biblica in Dante: atti del convegno internazionale di studi, Ravenna, 7 novembre 2009. Ravenna, 2011. P. 77 – 120. 19 Cp. Gilson É. Dante et la philosophie. Paris, 1939; Nardi B. Filosofia e teologia ai tempi di Dante in rapporto al pensiero del poeta // Nardi B. Saggi e note di critica dantesca. Milano; Napoli, 1966. P. 3 – 109.
7 большинстве случаев воспринимают его исключительно как творца «Ада»20. Фигура автора «Комедии» нередко предстает трагической; в Данте видят, прежде всего, певца изгнания, а в поэме – повесть об адских муках, сопоставимых, разве что, с ужасами тюрем и концентрационных лагерей21. Поэтому, с нашей точки зрения, следует попытаться понять, какую роль в такой интерпретации дантовского текста играют переводы «Божественной Комедии». В этой перспективе перевод «Комедии» М.Л. Лозинского, выполненный, как было указано выше, в тяжелые годы террора и Великой Отечественной войны, представляется идеальным образцом для нашего анализа. Лозинский, однако, является не только современником этих трагических событий, но и представителем высокой культуры серебряного века, поэтом, близким к кругу акмеистов, другом Ахматовой и Мандельштама. Перевод Лозинского остается самым читаемым и изучаемым в России и по сей день; многие цитаты из него вошли в русский речевой обиход, как цитаты из произведений Пушкина или Лермонтова; его с полным правом можно назвать «каноническим переводом»22. Поэтому его анализ может дать определенное представление как о поэтической традиции принимающей культуры, о ментальности литературного поколения, к которому принадлежал Лозинский, так и о модели, согласно которой формируются представления о дантовском тексте у большинства российских читателей до сих пор. Более поздние переводы А.А. Илюшина23 и В.Г. Маранцмана24 в этом смысле менее показательны, так как пока что остаются скорее интересными поэтическими экспериментами, не запечатлевшимися настолько глубоко в отечественной литературной традиции, как перевод Лозинского, который по-прежнему является основным рекомендуемым источником знакомства с поэзией Данте25. 20 Одним из самых ярких примеров такого восприятия Данте в России является название известного романа А.И. Солженицына – «В круге первом» (1968; 1990). Напомним и знаменитые строки стихотворения «Муза» (1924) Анны Ахматовой: «Ей говорю: ты ль Данту диктовала / Страницы Ада? Отвечает: “Я”». Ср. также Хлодовский Р.И. Анна Ахматова и Данте // Самарина М.С., Шауб И.Ю. (сост.). Данте: pro et contra. Личность и наследие Данте в оценке русских мыслителей, писателей, исследователей. СПб., 2011. С. 598 – 628. 21 О таком видении образа Данте, характерном и для многих зарубежных читателей, Ольга Седакова пишет: Одним словом, Данте для «широкого читателя» остается автором «Ада». Вопреки замыслу «Комедии», как изложил его сам автор: «Вывести человечество из его настоящего состояния несчастья и привести его к состоянию счастья» («Письмо Кан Гранде»), общеизвестный Данте ни с надеждой, ни тем более со счастьем никак не увязывается. Самая знаменитая, самая цитируемая строка Данте, вероятно: «Оставьте всякую надежду!» Ср. Седакова О.А. Мудрость надежды: Данте // Седакова О.А. Moralia. М., 2010. С. 314. 22 Тороп П. Тотальный перевод. Цит. С. 52. 23 Алигьери Д. Божественная комедия. Пер. А.А. Илюшина. М., 1995. 24 Алигьери Д. Божественная комедия. Пер. В.Г. Маранцмана. СПб., 1999. 25 Ср. Седакова О.А. Перевести Данте // Знамя. 2017. № 2. URL: http://magazines.russ.ru/znamia/2017/2/perevesti-dante.html (дата последнего обращения: 13.11.2017); Седакова О.А. Чистилище. Песнь первая. Перевести Данте // Самарина М.С. (ред.). Данте Алигьери в отечественной и мировой культуре. СПб., 2017. С. 227.
8 Конкретные задачи данного исследования заключаются в следующем: 1) Выделить эпизоды «Комедии», связанные с концептом «радость», рассматривая основные тексты средневековой культуры, повлиявшие на Данте, где осмысляется концепт «радость»; 2) Проанализировать основные контексты вербализации концепта «letizia»/«радость» в поэме Данте в их соотношении с другими фрагментами поэтического языка «Комедии»; 3) Рассмотреть, как дантовский концепт «радость» преломляется в поэтическом и критическом восприятии ученых и литературных деятелей XIX и первой половины XX в., в частности, символистов и акмеистов, и как эта рецепция влияет на перевод Лозинского; 4) Описать дантоведческий, переводческий и идеологический контексты, в которых работал Лозинский; 5) Проанализировать те фрагменты перевода М. Лозинского, где реализуется концепт «радость»; рассмотреть их в сопоставлении с первоисточником и комментариями, к которым прибегал переводчик. Гипотезой диссертационного исследования является предположение о том, что концепт «радость» – один из основных структурообразующих элементов поэмы и что данный концепт, отражаясь в переводе «Комедии» М.Л. Лозинского, обретает новые грани под воздействием различных интратекстуальных и метатекстуальных факторов. Теоретические предпосылки исследования В 1991 г. издательство «Наука» выпустило сборник «Логический анализ языка. Культурные концепты», в котором приняли участие крупнейшие отечественные лингвисты и литературоведы, в том числе академики РАН и структуралисты Тартуской школы26. Сборник был посвящен исследованиям в области философии языка, лексикологии и когнитивистики и включал в себя работы, объединяемые общим понятием мировоззренческого концепта как явления, связующего воедино язык и духовную культуру различных народов. В предисловии к сборнику говорилось: Человек живет в контексте культуры. Она является для него «второй реальностью». Он создал ее, и она стала для него объектом познания. Природа познается извне, культура – изнутри. Ее познание рефлексивно. Чтобы в нем разобраться, нужно проанализировать метаязык культуры, и прежде всего ее ключевые термины, такие, как «истина» и «творчество», «долг и судьба», «добро» и «зло», «закон» и «порядок», «красота» и «свобода». Эти понятия существуют в любом языке и актуальны для каждого человека. Немногие, однако, могут раскрыть их содержание, и вряд ли двое сделают это согласно. Вместе с тем нет философского сочинения, в котором бы эти концепты не получали различных интерпретаций. Можно также 26 Арутюнова Н.Д. (ред.). Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991.
9 найти немало проницательных их толкований в художественных текстах разных жанров. Мировоззренческие понятия личностны и социальны, национально специфичны и общечеловечны. Они живут в контекстах разных типов сознания – обыденном, художественном и научном. Это делает их предметом изучения культурологов, историков религий, антропологов, философов и социологов. В настоящем сборнике сделан шаг к их лингвистическому анализу – синхронному и историческому. Нужда в нем определяется тем, что каждое понятие «говорит» особым языком. Такой «частный язык» располагает характерным для него синтаксисом, своим – ограниченным и устойчивым – лексиконом, основанным на образах и аналогиях, своей фразеологией, риторикой и шаблонами, своей областью референции для каждого термина. Такого рода язык и открывает доступ к соответствующему понятию27. Сборник 1991 г. – одно из первых изданий, в которых мировоззренческий концепт рассматривался с языковой точки зрения. Принято считать, что в современную отечественную науку о слове это понятие ввел академик Д.С. Лихачев. В своей статье «Концептосфера русского языка» (1997) он называл концепты возникающими в сознании человека «откликами на предшествующий языковой опыт человека в целом – поэтический, прозаический, научный, социальный, исторический и т.д.»28. Концептосферу ученый определял как сумму потенций концепта, открываемую «в словарном запасе отдельного человека, как и всего языка в целом»29. Особо важную роль в построении концептосферы национального языка, по мнению Лихачева, играют писатели (и, прежде всего, поэты), а также носители фольклора: «концептосфера [русского] языка – это, в сущности, концептосфера русской культуры»30. В те же годы в России выходят такие работы, как «Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования»31; «Язык и мир человека»32; «Понимание культур через посредство ключевых слов»33. Общей теоретической доминантой всех этих работ является стремление рассматривать культуры и ментальности различных народов через призму их языков – традиция, берущая свое начало еще от трудов немецкого ученого В. фон Гумбольдта (von Humboldt)34 и русского языковеда А.А. Потебни35. Однако методология концептуального анализа в начале XXI в. начинает развиваться в новом русле: применительно к изучению того или иного художественного текста. Концептуальный анализ – термин когнитивного языкознания, который в последние годы активно используется при изучении художественных текстов как в лингвистике, так и в 27 Арутюнова Н.Д. От редактора // Там же. С. 3. 28 Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Лихачев Д.С. Очерки по философии художественного творчества. СПб., 1999. С. 152. 29 Там же. С. 153. 30 Там же. С. 153. 31 Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997 (переиздан с дополнениями в 2001 и 2004 гг.). 32 Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1998. 33 Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М., 2001. 34 Гумбольдт В. фон. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества // Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. С. 37 – 300. 35 Потебня А.А. Мысль и язык. // Потебня А.А. Слово и миф. М., 1989. С. 17 – 200.
10 литературоведении, или на грани этих областей, и нередко пересекается с лотмановским анализом36. Томский ученый Н.С. Болотнова объясняет причины популярности концептуального анализа художественных текстов в литературоведении следующим образом: Концепт в его текстовом воплощении, являясь элементом общей системы текста, отражает не только авторскую картину мира, но и конкретный замысел творца, его интенции, актуализированные в тексте. В связи с этим изучение концептуальной структуры текста приобретает особую значимость для анализа смыслового развертывания текста и его интерпретации37. В последние годы принято говорить об «индивидуально-авторской концептосфере», изучаемой посредством концептуального анализа38; при этом различают понятия «концепт» вообще и «художественный концепт». Так, В.Г. Зусман утверждает, что литературный образ становится концептом, если он включен в ассоциативную сеть культуры39; Н.С. Болотнова называет концепт «единицей поэтической картины мира автора, отраженной в тексте»40, И.В. Ракова считает, что «в художественном тексте, как правило, всегда реализуются сущностные познавательные концепты. При этом мы имеем дело с индивидуально-текстовой реализацией сущностных понятий»41. Все упомянутые нами ученые, следуя Д.С. Лихачеву, сходятся на том, что художественный концепт формируется в лоне национальной концептосферы, а, следовательно, содержит в себе отсылки к различным фактам соответствующей национальной литературы. Изучение концепта как «основной ячейки культуры в ментальном мире человека»42, материализованной в текстах как единицах культуры, представляется отечественным ученым достаточно перспективным направлением, позволяющим подобрать новый ключ к интерпретации того или иного художественного текста. Если выявление и описание художественных концептов с успехом применяется для изучения литературных произведений, то можно предположить, что не менее продуктивным будет изучение переводческой и литературной рецепции иноязычных 36 Ср., напр., Зусман В.Г. Диалог и концепт в литературе: литература и музыка. Нижний Новгород, 2001; Зусман В.Г. Концепт в системе гуманитарного знания // Вопросы литературы. 2003. № 2. С. 3; Болотнова Н.С. Филологический анализ текста. Томск, 2006. 37 Там же. С. 34. 38 Бабенко И.И. О динамике концепта «красота» в поэтической концептосфере XX века // Бабенко И.И., Орлова О.В. Художественный текст: Слово. Концепт. Смысл: Материалы VIII Всерос. науч. семинара (21 апр. 2006 г.). Томск, 2006. С. 50 – 55. 39 Ср. Зусман В.Г. Диалог и концепт в литературе: литература и музыка. Нижний Новгород, 2001. С. 7 – 14. 40 Болотнова Н.С. О методике изучения ассоциативного слоя художественного концепта в тексте. Цит. С. 74. 41 Ракова И.В. Роль понятийных концептов при декодировании лингвокультурной наполненности текста // Юрков Е.Е. (ред.). Обретение смысла. Сборник статей, посвящённый юбилею доктора филологических наук, проф. К.А.Роговой. СПб., 2006. С. 497. 42 Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Изд. 2-е, испр. и доп. М., 2001. С. 43.
11 текстов посредством исследования концептов, значимых для исходного текста. Ведь именно анализ рецепции, в частности, переводческой, позволяет точнее выявить грань между «своим» и «чужим»: в остранении, неизбежно совершаемом сознанием читателей «принимающей» культуры при восприятии текста перевода, ярче проявляются отличительные черты не только зарубежной, но и отечественной традиции. По точному замечанию переводоведа П.М. Топера, искусство слова столь неразрывно связано со стихией родного языка, что «вынуть» «художественную действительность» из той языковой среды, в которой она была создана, и просто «пересадить» ее на другую почву невозможно, поскольку при этом рвутся те тончайшие ассоциативные связи43, которые участвуют в сознании конкретно-чувственного образа, и неизбежно возникают новые, свойственные языку, на который делается перевод44. Разрушение старых ассоциативных связей и появление новых представляет исключительный интерес для того, кто занимается художественным концептом как носителем авторского мировоззрения и его лексической репрезентацией в тексте. Как утверждает Болотнова, «Выступая как ассоциативно-семантическая сеть, материализованная вербально, лексическая структура художественного текста отражает заложенную в нем смысловую программу»45. Сопоставление ассоциативно-семантических структур, формирующихся вокруг определенного концепта в исходном тексте, со структурами, возникающими при переводе, дает возможность увидеть в новой перспективе как исходный авторский текст, исходную литературную традицию, так и текст перевода и литературную традицию принимающую. Изучение концепта как «индивидуально-текстовой реализации сущностного понятия» (Ракова, 2006) в оригинале и переводе дает исследователю две возможности: во-первых, изучить уникальный поэтический язык оригинального произведения через призму «микроязыка», образующегося вокруг художественного концепта; во-вторых, исследовать язык перевода и его художественные особенности посредством анализа микроязыка концепта, складывающегося в переводе. Кроме того, рассматривая художественный концепт в контексте его восприятия принимающей культурой, мы можем проследить не только развитие определенного межлитературного процесса, но и выявить зоны совпадения и несовпадения концептосферы исходной языковой и поэтической культуры с концептосферой принимающей языковой традиции. 43 Курсив здесь и далее наш. – К.Л. 44 Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. М., 2001. С. 28; ср. об этом также Нестерова Н.М. Текст и перевод в зеркале современных философских парадигм. Пермь, 2005. С. 150. 45 Болотнова Н.С. Лексическая структура художественного текста в ассоциативном аспекте. Томск, 1994. С. 6.
12 Об интересе литературоведов и переводоведов к возможности исследования разноязычных культур посредством сопоставления художественных концептов в оригинальных и переводных произведениях свидетельствует появление в последние годы таких диссертационных трудов и научных статей, как «Метафорический концепт в поэтических текстах Роберта Бернса и их русских переводах»46; «Лексическая репрезентация концепта «любовь» в переводах лирики А.С. Пушкина на английский и французский языки»47; «Концепт “ум” в творчестве А.С. Грибоедова и его англоязычная переводческая рецепция»48 и т.д. Методологическая основа и источники настоящей диссертации определяются комплексностью поставленной проблемы: поскольку речь идет о сопоставлении средневекового текста с его источниками и позднейшими иноязычными интерпретациями, то неизбежно применение традиционного историко-литературного и, в целом, филологического метода. При изучении дантовской поэмы мы прибегаем к существующим комментариям, к «Дантовской энциклопедии» («Enciclopedia Dantesca»), к работам дантологов и историков средневековой культуры. В то же время, для исследования концепта необходимо использование элементов метода концептуального анализа, освещаемого в указанных выше теоретических работах. Концептуальный анализ художественного текста не имеет строго установленной формы, и каждый из исследователей предлагает свой вариант. Однако общими принципами такого анализа является выделение ключевых слов текста, репрезентирующих изучаемый концепт; описание их сочетаемости с другими лексемами, их художественных функций, роли в структурообразовании текста, соотношения роли слов-репрезентантов концепта в тексте и литературном языке, на котором создавался текст. Концептуальный анализ художественного текста имеет свои истоки в методах структурного анализа, разработанных Ю.М. Лотманом (1972), который предполагает исследование текста как структурного единства, где лексический уровень тесно связан с фонетическим, грамматическим, интонационным. С другой стороны, художественный текст 46 Эртнер Д.Е. Метафорический концепт в поэтических текстах Роберта Бернса и их русских переводах: Дисс. Тюмень, 2004. URL: http://www.dissercat.com/content/metaforicheskii-kontsept-v-poeticheskikh-tekstakh-roberta-bernsa-i-ikh-russkikh-perevodakh (дата последнего обращения: 13.11.2017). 47 Нуждова Е.Н. Лексическая репрезентация концепта «любовь» в переводах лирики А.С. Пушкина на английский и французский языки: Дисс. М., 2008. URL: http://www.dissercat.com/content/leksicheskaya-reprezentatsiya-kontsepta-lyubov-v-perevodakh-liriki-pushkina-na-angliiskii-i- (дата последнего обращения: 13.11.2017). 48 Аблогина Е.В. Концепт «ум» в творчестве А.С. Грибоедова и его англоязычная переводческая рецепция. Дисс. Томск, 2011. URL: http://www.dissercat.com/content/kontsept-um-v-tvorchestve-griboedova-i-ego-angloyazychnaya-perevodcheskaya-retseptsiya (дата последнего обращения: 13.11.2017). Ср. также Аблогина Е.В. Переводы «Горя от ума» на английский язык: в поисках эквивалента русского ментального концепта // Вестник Томского педагогического университета. 2013. № 2. С. 76 – 82.
13 воспринимается Лотманом как часть семантического пространства общемировой и национальной духовной культуры. В соответствии с этим принципом, наша работа предусматривает как анализ различных текстовых структур в их соотношении, так и обращение к другим художественным и религиозным текстам, созидающим духовный мир, в лоне которого были написаны «Комедия» Данте и «Божественная комедия» Лозинского; к толковым словарям и энциклопедиям; к средневековым и современным комментариям «Комедии»; к документам эпохи создания «Божественной комедии» Лозинского, к воспоминаниям современников, рецензиям и критическим работам о Лозинском и поэзии серебряного века. Наконец, наша работа содержит сопоставительный анализ оригинала и перевода, и здесь мы обращаемся к герменевтической концепции перевода как истолкования, интерпретации переводчиком текста оригинала49. В связи с этим, особую важность представляет исследование комментариев, с которыми имел дело переводчик, и изучение теологических и философских основ дантовской поэмы, хорошо ему знакомых. Однако, поскольку любой художественный перевод является также фактом принимающей словесности, лексические решения переводчика анализируются нами на фоне аналогичных лексических употреблений в других текстах русской литературы, для того чтобы определить, какие новые смысловые ассоциации и стилистические коннотации отличают его от дантовского текста и, следовательно, как поэма Данте на русском языке вписывается в отечественную литературную традицию: в частности, с какими ее течениями она может быть связана. Приводимые в ходе исследования лингвистические данные имеют функциональный характер и не определяют научное направление данной работы, которая выполнена на стыке литературоведения, науки о Данте (studi danteschi, Dante studies) и переводоведения. В качестве базовых текстов по истории и теории художественного перевода используются работы А.В. Федорова50, К.И. Чуковского51, Р. Якобсона52, М.Л. Лотмана53, Ю.Д. Левина54, В.Е. Багно55, П.М. Топера56, Е.Г. Эткинда57, У. Эко58, П. Торопа59, В. Торопова60, И. Эвен-Зоара61, Ж. Леви62. Особое внимание 49 Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988. С. 446 – 452. 50 Федоров А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). СПб., 2002. 51 Чуковский К.И. Высокое искусство. СПб., 2011. 52 Якобсон Р. О лингвистических аспектах перевода // Комиссаров В.Н. (ред.). Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М., 1978. С. 16 – 24. 53 Лотман Ю.М. Проблема стихового перевода // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994. С. 235 – 239. 54 Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX в. и развитие художественного перевода. Л., 1985. 55 Багно В.Е. «Дар особенный»: художественный перевод в истории русской культуры. М., 2016. 56 Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. М., 2000. 57 Эткинд Е.Г. Поэзия и перевод. Л., 1963; Эткинд Е.Г. Мастера поэтического перевода. XX век. СПб., 1997; Étkind E. Un’arte in crisi. Saggio di poetica della traduzione // Buffoni F. (a cura di). Traduttologia. La teoria della traduzione letteraria: In 2 voll. Roma, 2005. Vol. 2. P. 561 – 599
